Феликс Дзержинский по складу гулял,
Кто-то магнит к потолку привязал.
Долго ругались ребята в ЧК,
Кучу железа стряхнув с потолка.

- Давайте вернемся к работе, - заявил он, садясь на место.
Но что-то определенно пошло не так. Стоило всем взять в руки отчеты, как открылась дверь и в кабинет забежал Бухарин.
- Николай Иваныч, у нас тут заседание, - строго одернул его Каменев, уже немного уставший от незваных гостей.
- Да-да, я в курсе, - отмахнулся Бухарин, - но у меня тут горе, крокодил сбежал, вроде видели здесь...
- КРОКОДИЛ???!!!!
Побив все мыслимые мировые рекорды, Зиновьев в мгновение ока забрался на шкаф.
- Коля, откуда у тебя крокодил? - удивился Томский. Бухарин объяснил:
- Да тут из зоосада позвонили, говорят: заупрямился, нужен особый уход, а у нас по особому уходу все вопросы в ЦК... Пришлось забрать. А он ничего себе, миленький...
- Миленький?! - Троцкий как можно незаметнее забрался с ногами на стул. - Товарищ Бухарин, у вас все дома?
- Все, - вздохнул Бухарин, - кроме крокодила. Ничего, сейчас под столом поищу...

***

- Ну, - фыркнул Троцкий, - и что вы теперь будете делать.
- Харакири! - взвизгнул местный донжуан-паникер Луначарский.
- Спокойно! - осадил его Ленин. - У меня есть ПЛАН.
С этими словами он рванул в кладовку и вытащил оттуда Зиновьева, за еду работавшего на светозарную партию.
- Гриша, фас! - скомандовал вождь.
Гриша быстро оценил ситуацию и выбежал на балкон.
- Пи-ва! Пи-ва! - возбужденно скандировала толпа.
- Товарищи! - выкрикнул Зиновьев, продемонстрировав хорошее сопрано. - У нас пива нет!
- А где есть? - спросила приунывшая толпа.
- В Кронштадте! - ляпнул Зиновьев первое, что пришло ему в голову.
- Уррраааа!!!

***
Зиновьев (с интонацией самовнушения): Я маленькая девочка, меня зовут Красная Шапочка… Я веселая Красная Шапочка… Какой красивый лес… Бл… то есть ля-ля-ля…
В соседних кустах умирает от смеха В о л к.
Зиновьев: Я иду к моей бабушке, чтобы отнести ей эти вкусные пирожки… Правда вкусные… хотя я не пробовал…ла…
В зале смех. В кустах тоже. Причем намного громче.
Зиновьев: Моя бабушка живет на опушке леса… Это далеко отсюда… Как… Ну, на опушке, в общем…
Смех усиливается. Кусты уже не просто шевелятся, а раскачиваются. Красная Шапочка, остановившись на месте, с надеждой смотрит в зал.
Зиновьев (преувеличенно радостно): Ой, сколько ребят! И все вы наверняка дети самого прогрессивного общественного класса! Правда?
Из зала доносится неуверенное «Да».
Зиновьев: Ой, как замечательно! И все вы наверняка будете бороться против капиталистов-угнетателей, объединившись в праведной классовой борьбе! Да?
Из зала – еще более неуверенное «Да», из кустов – сдавленный хохот и стон: «Ты у них еще партбилет попроси».
Зиновьев (не обращая внимания на кусты): Как и я! Значит, вы поможете мне найти дорогу к бабушке?
Симпатии зала делятся: половина детей кричит «Да», половина – «Нет».

всем бы такого брата, как Евграф Живаго.
всем бы такую жену, как Наталья Троцкая. ну или как Симона Эврар.
всем бы такое соулмейтство, как у нас с Машей.

будьте счастливы, комрадес.

подписала себе сегодня пробный смертный приговор хДДД но лучше сейчас выпендриться и получить по первое число, чем выпендриться на егэ и получить более чем по первое число. пусть лучше меня ТН наругает сейчас, чем проверяющий испортит поступление.
я к чему - давеча в примеры Троцкого с Радеком на пару написала. искренне надеюсь, что меня поймут.
текст был не хухры-мухры - Ильина! Ильина! которого я привыкла видеть в общаге. мысль была его насчет того, что лишения, мол, закаляют характер, беды не должны огорчать, нужно видеть свою цель, любить ее и стремиться, не отвлекаться на мелочи. ну, я взялась про все сразу писать. увы, времени перечитать и проверить, насколько качественно я там всё это обыгрывала, не было - меньше двух часов нам дали, не шуточки!
поначалу я мирно написала про невероятную силу духа, несмотря на физические и душевные увечья, Паши Корчагина, я мисс банальность (но на егэ-то так и надо, никакого полёта мысли, никакого творчества, боже вас упаси - но во мне теплится мысль "а вдруг"))).
а потом как понесло! "хочу я вам рассказать про двоих: Льва Троцкого и Карла Радека". Первый, мол, несмотря на гору своих собственных проблем от Сталина, не смог остаться в стороне, когда его бывших соратников обвиняли, собрал комиссию из америкосов и пару недель доказывал, что всё неправда. мысль была насчет того, что ему не важны были лишения и невозможность нормально работать - он не просто начхал на запреты сталина, но еще и друзьям попытался помочь. что вроде как верность идеям, правде и цели...ну, вы поняли. но я не помню, правильно ли я это подала. а товарищ крадек неизменно сохранял присутствие духа, шутил и смеялся, когда другим было не до смеха. но я вставила идиотскую фразу, то есть, она-то не идиотская, но в егэ ей не место - "вынужденный лицемерить перед властью, чтобы спасти себя и близких". я подозреваю, что это сильно не в кассу. но некоторые люди ошибочно полагали, что это цинизм! ну и все такое прочее.

меня терзают смутные сомнения, я прямо-таки ВИЖУ, как ТН кидает мне бланк в лицо и говорит: Это всё не то! это херня полная! нельзя так писать на егэ! и вообще нельзя так писать! всё не по теме!
не знаю, зачем я это сделала. но мне надо было протестировать обстановку.

Эдуард: девушки обычно любят всякие милые вещи, а какие милые вещи любишь ты?
я: о_о в смысле котяток?
Эдуард: ну...не знаю, например, многие девушки любят аниме, считается, что это мило.
я: я читаю про чекистов. я считаю милым феликса на внешность в 1916 году. я достаточно милая?
*занавес*

*за час до этого*
я: ох, ничего не хочу сказать насчет его деятельности, но на внешность он просто прекрасен. ух, я б его!... ))
Эдуард: в Германии некрофилия - это обычное дело.
я: уйди.

*читаю в Сонином учебнике про ФД*
*вслух довольно* Ну вот, все хорошо, я так и знала! (на моменте о том, что в 1918 ФД поддержал ЛД в плане брестского мира, а потом был членом РВС на западе)
буквально через пару секунд натыкаюсь на предложение содержания относительно того, что в 1924 г. ФД поддерживал Сталина в его борьбе против ЛД.
я: НЕТ НИЧЕГО НЕ ХОРОШО!!! *истерически*

я сегодня осознала, насколько мне повезло, т.к. у меня за эти две недели багаж информации об ЛД и не только существенно обогатился, поэтому самые интересности и смишнявки я стремилась донести до публики. и внезапно я поняла, что это за сегодня уже успела рассказать Мышке, Ане, Наташе, черт. а Соне? уже говорила или нет? Сонь, я тебе говорила про короля пикапа?
это замечательно - иметь собеседников. особенно в этих предметах дискуссий.
Соня весь день добивалась от меня объяснения, за что вообще ЛД можно любить, ей это казалось в принципе невозможным. к концу дня мы-таки разобрались.

хорошо быть в приятной компании интересных собеседников. но еще радостнее вернуться, с осознанием того, что еще две недели учебы - и статус школоты навеки отсыхает и отваливается от твоей сущности, от того, что учиться-то, честно говоря, надоело ужас как, и все, кажется, окружающие в лицее тоже надоели...
ан нет. не надоели.
как здорово. как здорово возвращаться - домой.

маша, ксюшон, вебка на невском, 47.

Среди этих писем буквально кричит неотправленное письмо Сталину. 3 декабря 1925 г. Дзержинский решается написать Сталину письмо отчаяния:

"В связи с положением, создавшимся для промышленности и ВСНХ, я должен просить ЦК об отставке, так как при создавшемся положении руководить успешно промышленностью не в состоянии. У нас нет ни правильного плана, ни единого плана для всего советского хозяйства, ни единого оперативного руководства в хозяйственной области, ни единой увязки разных отраслей. На этой почве мы идем быстрыми шагами к кризисам частичным, которые, все дальше разрастаясь, будут все шириться и смогут превратиться в серьезнейший кризис, если партией не будут в самом срочном порядке приняты необходимые меры. Я лично, не будучи политиком и не умея своевременно поставить вопросы так, чтобы они были своевременно рассмотрены и разрешены партией, ...становлюсь в должности предс. Президиума ВСНХ помехой для быстрого и своевременного разрешения вопросов, а потому мне не остается ничего, как просить отставки, и я уверен, что если бы жив был бы Владимир Ильич, он мою просьбу удовлетворил бы".

Но письмо Сталину Дзержинский так и не отправил, после трех дней мучительных раздумий обреченно написав на машинописной копии карандашом: "Не послал. 6. XII. Ф.Д." Явно его мучило то, что, получив такое письмо, Сталин вызовет и скажет: "Что, Железный Феликс, сломался? Тебе трудно. И мне трудно. Всем трудно. А товарищу Ленину не было трудно? Однако он до последнего сражался... Какой же ты Железный Феликс, если в самый тяжелый момент уходишь с поля боя, прося отставки?!"

Пройдет месяц, и 2 июля 1926 г. в послании Председателю Совнаркома и Совета Труда и Обороны Алексею Рыкову Дзержинский, словно чувствуя, что наступают его последние дни на земле, сделает обнажающее весь смысл действующей власти и в то же время не оставляющее ему никаких надежд заявление:

"Я вынужден обратиться к Вам... при создавшихся условиях диктатуры т. Шейнмана (Председатель Госбанка. — Ред.) и непринятия реальных мер со стороны правительства для обеспечения кредитования промышленности и снижения розничных цен, а также полной изоляции ВСНХ в его условиях справиться со все увеличивающимися трудностями... я снимаю всякую ответственность за состояние нашей промышленности и ВСНХ и ввиду этого прошу Вас возбудить вопрос в ЦК о моей отставке. <…> При нынешней экономической политике на практике я не могу перед органами госпромышленности выступать и руководить ими как представитель правительства, ибо политики этого правительства я не разделяю. <...> Кончаю повторным заявлением, что ответственность за ВСНХ с себя снимаю. Ф. Д."

Последнее откровение Дзержинского: "Мне одному справиться трудно. Прошу помощи"

На другой день после заявления, которое, казалось, не оставляло ему никаких надежд, Дзержинским овладевает такое отчаяние, что он вдруг пишет поистине трагическое "обращение без адреса". Пишет так, как пишут самоубийцы перед смертью, пытаясь хотя бы фактом своей насильственной кончины доказать кому-то свою правоту...

"Устал жить и бороться" — это слова записки одного из лучших хозяйственников т. Данилова (директор Выксы), покончившего с собой самоубийством... Эти слова т. Данилова и его настроение характеризуют настроение в настоящее время огромного количества лучших хозяйственников... Такого настроения нельзя оставить без внимания — не найти его источников, не найти средств излечить этого убийственного недуга. Каковы же эти источники? Это положение наших хозяйственников и бесплодность 9/10 их усилий. <...> 9/10 сил и энергии уходит... не на создание новых ценностей, не на само производство, не на изучение его, подбор работников и организацию дела, а на согласование, отчетность, оправдание, испрашивание. Бюрократизм и волокита заели нас, хозяйственников. На работу нет времени. Система управления нашим хозяйством от верху до низу должна быть в корне изменена. 3.VII.26 г. Ф. Дзержинский".

20 июля 1926 г. на пленуме ЦК и ЦКК его опять начали травить. Его пытался защитить Сталин. Дзержинский отбивался, как мог. Это была его последняя, предсмертная речь:

"...если вы посмотрите на весь наш аппарат, если вы посмотрите на всю нашу систему управления, если вы посмотрите на наш неслыханный бюрократизм, на нашу неслыханную возню со всевозможными согласованиями, то от всего этого я прихожу прямо в ужас. Я не раз приходил к Председателю СТО и Совнаркома и говорил: дайте мне отставку... нельзя так работать!

<...> А вы знаете отлично, моя сила заключается в чем. Я не щажу себя... никогда. <...> Я никогда не кривлю своей душой. Если я вижу, что у нас непорядки, я со всей силой обрушиваюсь на них. Мне одному справиться трудно, поэтому и прошу у вас помощи..."

Однако и эта последняя его просьба повисла в воздухе. В зале заседаний политическая стихия дискуссий захватила всех. Было не до Дзержинского... И только через несколько часов председательствующий сообщит: "Сегодня после утреннего заседания партию постиг исключительной силы удар. ... т. Дзержинский помер".

написала сочинение про Долгову, по-моему, вполне сносно получилось. годнота.
ибо Соня пропадает где-то на даче, зарывшись в историю.
пойду ещё про право почитаю.

я хочу рыдать из-за них из-за всех.
это почище французских сентиментальных романов.
я никогда. никогда не думала, что настолько в это погружусь.
а может меня обдурили, и я читаю не то, и все это неправда.

но я все равно дальше пары-тройки человек эти темы на обсуждение не выношу. а зачем.
для меня это становится все более личным.
нет, представляете, меня спросят:
-ты что плачешь?
а я скажу:
-радека жалко
-бухарина жалко
-дзержинского жалко
-троцкого жалко
-сталин гад

ну, бывает.

на данный момент у меня именно такие эмоции. кто знает, может быть, я и ошибаюсь.
дневник - всего лишь фиксация и отображение.

В тюрьме в 30-е годы Радеку пришлось заполнять анкету. Когда дошла очередь до графы «Чем вы занимались до революции», он вписал: «Сидел и ждал».
Следующим шел вопрос: «Чем занимались после революции»,
— «Дождался и сел», — написал Радек.