вообще-то я не люблю сокращать имена,
у меня много вариантов, как сокращать его имя,
но это не значит, что мне нравится ими пользоваться.

полгода назад мне пришлось задать себе один неожиданный вопрос впервые,
два месяца назад - снова.
и полчаса назад - почему-то снова.

чувствую себя 12-летней глупышкой,
которая ничего не знает о гетеросексуальных отношениях
и в отчаянии гуглит и обивает пороги всех женских и не очень форумов.
кстати, ни русскоязычные, ни англоязычные не могут дать внятного ответа.
это предсказуемо - каждый случай индивидуален.
в конце концов, любовь к нему не делает меня более гетеросексуальной или менее гомосексуальной.
она всего лишь делает меня влюблённой.

кажется, я никогда не узнаю, почему к. не разрешает мне плакать перед ним.
и если в первый раз это было доброе-испуганное в пределах comfort zone: are you okay? don't cry!
то потом оно трансформировалось в нечто, граничащее с паникой и неразборчивое в конце: no need to cry [...]
возможно, "не нужно плакать передо мной/у меня дома"/придумайте сами.
впрочем, я быстро успокаиваюсь.

я отматываю переписки на год назад - и вижу абсолютно те же слова, которые говорю сейчас.
седьмое июня прошлого года - седьмое июня этого года.
"я люблю его, о чём тут говорить!"
(с заменой пары знаков препинания)
у меня были отношения на расстоянии, и не раз -
дамы моего сердца обретались в Казани и Петербурге.
и если тогда дистанция между городами казалась неудобной, то сейчас выглядит как издевательство.
это действительно красивая история, хотя в ней больше того, чего нет или того, что должно быть,
чем того, что было - но даже имея то, что было,
легко назвать ей "как из кино", "как из книжки",
допускается даже вариант "как из фанфика", что, впрочем, принижает и добавляет щепотку убогости.
мы же не хотим этого, верно?

я снова открываю переписки годовой давности:
а там - "хочу домой к к.", "хочу, чтобы к. готовил мне кофе".
ну, всё так и было.
19 апреля 2013 года я написала пост вк, где впервые упомянула его имя.
19 апреля 2014 года -
тебе всё равно никто не поверит.
-я думал, мы заглянем на час в какую-нибудь кофейню, а что получается!..
-три тысячи километров.
-да, я понимаю. поэтому мы здесь.
его руки обнимали меня, гладили мои волосы, собранные в пучок, и снова обнимали.
мы сидели на диване в гостиной и вели себя как распоследние коалы.
-зачем ты приехала? я понимаю, что не только ко мне, но всё же?
-плевать я хотела, что ты world-known rockstar. да будь ты хоть дворник в эфиопии.
его сердце билось мне в ухо, как бы я его ни обняла - стоя, сидя,
и я говорила: опять оно.

апогей чудес моих шаббатов,
на котором история заканчивается.
годичный цикл завершается, и должно начаться что-то новое.
или не новое. или старые сказки на новый лад, новое вино в старые мехи и наоборот -
как на праздник симхат тора, когда её начинают читать по новому кругу.
или ничего не должно.
не знаю. и никто не знает.

я ждала его три тысячи лет,
подожду ещё.
впрочем, боженька не настолько жесток, он стремится мне помочь,
конструируя ситуации, которые кричат: ну, давайте уже!
а потом, то ли проверяя мою выносливость, то ли сообщая оттенок bitter end'a -
ситуации, которые повторяют: нет, нет, нет.
-хватит! - говорит он. -наигралась! ве'барух а-шем!
как тут что-то понять?
боженька даёт мне любящих друзей, которые раз за разом, месяц за месяцем слушают одно и то же,
всегда готовых дать советы и shoulder to cry on.
и ничего, ничего не помогает.
пресловутая "проговоренность" оказывается недействительной. недействующей.
боженька даёт мне е., который в течение пути между двумя станциями метро крепко обнимает меня и притягивает к себе,
и мне хочется думать, что это помогает.

планы - однажды проснуться и сказать: нет, я тебя больше не люблю.
потом создать музей имени себя, выставить платье и подписать: это платье к. обнял пять раз за два часа.
мне по-прежнему хочется ползать носом по шее,
класть лёд на голову
и смывать кровь с рук.
в конце концов, зачем нужен в мире лёд, если я не могу осыпать им его кудряшки, когда это нужно?
если он хочет, он может раскрошить себе пальцы до основания - они не вцепятся мне в волосы.

вообще-то мне очень не нравится сокращать имена.
но это уже даже не эффект остранения - я произношу первую букву, а дальше всё застревает.
вы ведь всё равно все всё понимаете.

мне хочется как можно скорее проснуться и сказать: нет, я тебя больше не люблю.
я тебя больше не люблю, о чём тут говорить!
только я не уверена, что это доставит мне радость.

я назвала бы нашего сына Арье.