ADHUC VIVO
17 апреля 2014 г. Orphaned Land играли концерт, посвящённый двадцатилетию первого альбома. Дата сама по себе важная не только ретроспективно и исторически для любой группы, но и лично для каждого из участников. Особенно для Фархи, который за день до концерта выдернул кудряшку, кинул её в бутылку из-под виски, она же Омут Памяти, и после написал текст о том, как в 1994 г. во время прохождения обязательной воинской службы узнал о том, что едва ли что-то представляющей из себя израильской группе (то есть, его группе) французский лейбл дал контракт на два альбома, как безуспешно пытался договориться с начальством и в итоге сбежал с базы, как сидел за это месяц в тюрьме, а первое, что сделал после выхода, - с трудом удержался от облизывания только что выпущенного диска. Словом, о том, как всё уже на первом этапе кончилось для этих ребят хорошо и многообещающе.

Когда я сказала, что группа на момент 1994 г. ничего из себя не представляла, это было не совсем корректно. К этому времени они уже года два как вместе играли, репетировали и главное - строили планы и делились идеями, что они вообще собираются делать. Как рассказывают сами участники, они начинали с обыкновенного для новичков подражания популярному тогда норвежскому металу с doom- и death-мотивами, но довольно быстро до них дошло: зачем становиться Ещё Одним Коллективом, играющим в этой манере, когда они живут в регионе, готовом предоставить весь свой сумасшедший культурный потенциал для художественных экспериментов. Собственно, так они и стали пионерами жанра oriental metal. Коби и Ури вспоминают, как вместе ходили в синагогу на праздники, сидели где-то на задних рядах, оба в майках Napalm Death, и слушали традиционные песни. А потом, вернувшись в студию, добавляли к ним дисторшн.

Помимо очевидных десяти композиций, составляющих альбом, на этом концерте они сыграли, конечно, ещё много неожиданного, интересного и даже смешного. Но сейчас мне кажется важным сконцентрироваться на одной конкретной песне.
Очень хочется написать об этом исполнении и, тем не менее, очень не хочется делать это вк, где меня читают коллеги по OL-коммьюнити. Даже не столько об исполнении, - потому что как минимум не с чем сравнивать, кроме студийной записи - как о самом его факте. Как следует расслушать первый альбом мне удалось примерно за месяц до концерта, и песня, о которой пойдёт речь ниже, вызывала больше всего вопросов относительно того, как же она будет звучать на живом выступлении.

Что происходит в песне и как она выглядит в варианте альбомной записи:
Если испрашивать текст у поисковых систем, он будет, скорее всего, в варианте транслитерации, впрочем, не полностью, и, скорее всего, даже с переводом. Название песни - Aldiar Al Mukadisa, что является транслитерацией словосочетания The Holy Land с арабского. Состоит из трёх частей. Первая - пишут, что из Галель,
"праздничная молитва, выражающая хваление и благодарность Богу. Состоит из текстов псалмов 113—118, с благословениями в начале и в конце" - любезно объясняет справочник. Фархи говорит, что эта часть была записана непосредственно в синагоге, так что всё сходится.
Перевод на ресурсах лирики звучит примерно как:
"my beloved one oh my beloved one
the merciful king God.
he will send his faithful messiah.
merciful father hear our call.
send the son of david and he will redeem us
we will return to Zion our holy city.
and we will rule it mightily"
Конкретного текста псалма найти почему-то не получилось. Нельзя не найти нужные слова среди шести псалмов, если они там есть. Так что допускается предположение, что это не Галель, а что угодно - мало ли у иудеев праздничных молитв.

Но лично для автора сего ассоциативно это звучит совсем не как молитва иудеев, а как пение торговца (или пение посреди рынка - приходите на восточный базар, на иерусалимский Махане Иехуда или на тель-авивский Шук Кармель, зайдите поглубже и попытайтесь спеть что-нибудь народное - выйдет примерно то же самое, что и в песне) с бряцанием бубенчиками, битьём по всему, что издаёт звуки, посторонними шумами и прочим. Ближе к концу чужому голосу вторит кто-то, очень похожий на Фархи, а на последних строчках торговец в смысле вокала совсем уходит куда-то, где ему не по пути со слушателями. Дальше происходит вокальная пустота с жутковато-тревожащими вибрациями струн, чтобы потом запустить совершеннейшее сектантство. 18-летний Фархи нарочито серьёзным и трагическим басом будет читать отрывок из Теилим (Псалмов), а именно, Псалом 23 потом к нему присоединятся другие голоса, произносящие текст контрастно-истерически, и общую атмосферу околорелигиозного психоза дополняет фоновый звук, периодически меняющий высоту.
Текст Псалма 23 следующий:
читать дальше

Потом вдруг всё вернётся на восточный рынок с позвякиванием бубенцами, шумом и улюлюканьем и, конечно, пением непонятных слов, которые сам Фархи определяет как gibberish, - впрочем, его мы уже будем слышать не рядом с собой, а как будто через стену. Музыкальная процессия удаляется, кинув в зрителя, ещё не отошедшего от потусторонности середины, добрым мажорным перебором струн.
Но нужно отметить, что резкие смены характера, ритма, настроения в каждой части-главе в рамках одной песни - типичнейшее явление едва ли не для каждой песни первого альбома. Хотя именно эта отличается (для меня - скорее выгодно) тем, что на ней нет гроула. Но, опять же, Фархи утверждает, что использует гроул не где попало в духе "because I can", а под релевантное настроение и текст с мотивами Wrath of G-d. Соответствовал ли он заявленному на первых двух альбомах - сомнительно, так как гроул и прочие extreme vocals были ему в радость, забаву и как-то не принято было делать в суровом метале иначе. К третьему ситуация изменилась в неописуемо лучшую сторону, но это - не тема этого поста. :)

Что на видео:
по прошествии двадцати лет ужасно счастливый и радостный Фархи, гордо нарядившийся (хотя, скорее, с трудом влезший) в подарочную футболку с надписью Jack Farhi, стилизованную под Jack Daniel's, поёт все части сам. Первую - нараспев, с неизменными пританцовываниями и наслаждением прослеживающимися arabic-like фонетическими сочетаниями. Перед предусмотренной сценарием паузой, предваряющей вторую часть, вокальная партия не удаляется, как на записи, где торговец будто бы проходит мимо по направлению от слушающего, а наоборот, усиливается и потому не перетекает во вторую часть, а самостоятельно завершается.
1:23.
А слушающие и рады. Но довольные аплодисменты быстро сменяются нетерпением, и вот уже из каждой части зала кто-то, да прокричал первые строчки. Только не говорите, что все резко подумали, что Фархи забыл текст!
Он даже не делает характерного жеста ладонью по усмирению зала перед ответственным моментом, а хватает одной рукой себя за волосы сзади, другой - микрофонную стойку, к которой привязана свежекупленная арафатка, и после странных звуков, напоминающих петушиный крик, а потом - работу детской пищалки-трещалки, начинает читать Теилим. Вскидывая руку в такт ударяющим по струнам гитаристам (любительская камера на первой паузе показывает Идана, на второй - Хена), последние слова он почти выкрикивает, и ступенчато созданное напряжение разрешает градус накала в славный концертный беспорядок, составленный из непонятных рандомных слов в финальной части текста, воплей в зал и танцев со стойкой.

И. Д. Звягельская, автор отличной монографии по истории государства Израиль, говорит, что не следует намеренно обосабливать в описаниях и исследованиях его от иных государств, мол, схожие процессы происходили не только там. Но я, ах, что же я делаю. Потому что именно здесь окончательно становится понятно, почему так важно и нужно ходить на концерты локальных исполнителей на их земле. Скорее всего, на родине музыканты будут чувствовать себя как минимум свободнее и уютнее. Но мы сейчас говорим не просто про абстрактное понятие родины, а про пока что совершенно своеобразное в культурном смысле явление, называющееся "Израиль", где патриотизм действительно особенный (совсем не такой, как, например, в России, впрочем, это - тоже не тема настоящих рассуждений).
Весь зал (или хотя бы просто "многие") знают текст и с готовностью и энтузиазмом повторяют его за вокалистом. То, что в записи кажется чуть-чуть напоминающим сектантский обряд из-за самого факта чтения жутковатым голосом религиозного текста на фоне не менее жутковатой музыки, в зале тель-авивского клуба "Reading 3" снова кажется тем же - но уже из-за того, что на языке, возраст которого около трёх тысяч лет, собравшиеся все вместе кричат известные с детства сакральные слова.
Succinct description Израиля, которое у меня вертится в голове с момента возвращения, - "все в одной лодке". Здесь действительно все вместе, и израильтяне в четвёртом поколении отличаются от олим хадашим (новых репатриантов) лишь технически - все эти люди вспомнили о еврейских корнях и наконец-то едут домой. Не отправляются в чужие им страны вроде Нового Света искать то ли приключений, то ли неведомой другой жизни, а возвращаются туда, где всегда должны были быть все они. Множество множеств чисел с древним общим основанием. И даже совершенно светские евреи, в другое время яростно ругающие не работающий в шаббат транспорт и не работающих по причине великой занятости освоением Торы ультраортодоксов, с одинаковым рвением кричат "цедек лема'ан шмо!"
Вот же, на этом концерте - вот она, та самая Holy Land of Israel.