<...> Я не считал себя ни в малейшей степени стратегом... Правда, в трех случаях — в войне с Деникиным, в защите Петрограда и в войне с Пилсудским, я занимал самостоятельную стратегическую позицию и боролся за нее то против командования, то против большинства ЦК. Но в этих случаях стратегическая позиция моя определялась политическим и хозяйственным, а не чисто стратегическим углом зрения. Нужно, впрочем, сказать, что вопросы большой стратегии и не могут иначе разрешаться.

— Вот и все, — добавил Троцкий, — я формировал нашу армию, а армия формировала Троцкого.

В сентябре-октябре 1919 года опаснейшее положение сложилось под Петроградом. Отборные полки генерала Юденича были уже в 10-15 км. от города. В Питере царила паника, даже Ленин говорил о возможности его сдачи. Троцкий приехал в Петроград и стал проводить энергичные меры по спасению “колыбели революции”. Весь город был разбит на районы, которые руководились рабочими штабами. Много женщин-работниц взяли оружие в руки. На важнейших местах устанавливались орудия и пулеметы. При одной из поездок на передний край Троцкий обратил внимание на полк, который в панике отступал. В своих воспоминаниях он пишет, что вскочил на первую попавшуюся лошадь и повернул цепи кругом. “Некоторые продолжали отступать, но я заворачивал всех поодиночке... Мой ординарец Козлов с наганом в руке метался по цепи, повторял мои призывы, потрясал револьвером и вопил изо всех сил: “Не робей, ребята, товарищ Троцкий вас ведет”... Полк перешел в успешное контрнаступление. Троцкий пишет, “имеет ли право человек, руководящий армией в целом, подвергать себя личной опасности в отдельных боях. На это отвечу: абсолютных правил поведения не существует ни для мира, ни для войны. Все зависит от обстоятельств. Офицеры, сопровождавшие меня в поездках по фронту, не раз говорили: “В такие места и начальники дивизий в старое время не заглядывали”.

Не все знают, что наркомвоенмор Троцкий занимался не только военными проблемами, но и вникал в вопросы экономики. По предложению Ленина он взял на себя руководство железнодорожным транспортом, который находился на грани развала. Получив опыт руководства в народном хозяйстве, Троцкий пришел к выводу: надо отказаться от военного коммунизма. На практической работе ему стало ясно, что методы военного коммунизма, применявшиеся во время гражданской войны, исчерпали себя и что для подъема хозяйства необходимо ввести элементы личной заинтересованности. Он представил в ЦК партии проект замены продразверстки хлебным налогом и введение товарообмена. Ленин выступил против этого предложения, и оно было отвергнуто. Понадобились восстания гарнизона в Кронштадте в 1921 г. и крестьян в Тамбовской губернии (“антоновщина”), чтобы решить вопрос о переходе к новой экономической политике.

Законно возникает вопрос: если Троцкий совершил преступление, предусмотренное ст. 58-10 УК РСФСР (контрреволюционная пропаганда и агитация), то почему его не судил суд? Как профессиональный юрист, должен сказать, что в действиях Троцкого нет никакого состава преступления, тем более контрреволюционной пропаганды и агитации, направленной против советского государства. Критические выступления имели место на всем протяжении истории партии, революционной борьбы и гражданской войны. С ними можно было соглашаться или не соглашаться, но никому не приходило в голову считать это несогласие преступлением, да еще и контрреволюционного характера. Разумеется, если бы состоялся суд над Троцким, то он превратился бы в обвинителя, и как трибун революции доказал бы всю беспочвенность и фальшь обвинений в свой адрес. Кремлевский Чингисхан и его окружение знали об этом и боялись ярких, талантливых выступлений Троцкого.